...ноябрьский и печальный Никита Сергеевич во все поля, но параллельно ещё у меня в голове показывают сиквел моей рурэперской студенческой аушки. Точнее, даже сиквел сиквела.
Потому что после зимы была весна, а потом лето и летний лагерь - тут мы плавно перетекаем из студенческой ау в лагерную ау, а потом наступила осень, грачи начали паковать рюкзаки, а Саня Тимарцев окончательно распрощался с нами, потому что ушёл в армию выпустился.

И у меня в голове сама собой появилась картинка. Сентябрь. Вечер. В освободившуюся двушку, которую Тимарцев по-королевски занимал в одну харю, заселяются двое. Рома, который послал своих поциков, и Олег, который послал вечно просыпающего Макса.
И обитатели шестьдесят седьмой комнаты высунули бошки в коридор, чтобы посмотреть, кого там принесло. А между осенью и Виллабаджо с Вилларибо был - спойлер - летний лагерь. Поэтому - искра, буря, безумие, немая сцена.
Вечерело. Олег и Мирон неистово срались уже в общем коридоре, потому что Олег не хочет жить с петушарой и уёбком через стенку, а Мирону вообще не упало обитать в одном блоке с гиеной и змеёй в одном флаконе, и вообще он тут обосновался ещё когда Олег пешком ходил под стол на общажной кухне.
А в комнате номер шестьдесят семь сидят на полу Ваня, Порчи и Рома и мирно играют в карты. Время от время прислушиваясь: что, не затихли? Не успокоились? Нет? Да и хрен бы с ними.
Потом, конечно, пойдут растаскивать и разводить по комнатам, но пока - хрен бы с ними.

Закончится ноябрь, надо будет садиться опять за рурэп Это при том, что "демоньё" до сих пор лежит в столе. А лазарцовы лежат в столе уже два года, скоро третий. И нехай лежат, ибо хрен бы с ними.