— Ставлю вам "отлично", хотя у меня тут стоит пометка, что у вас были какие-то недочёты, но, я думаю, вы и сами знаете свои огрехи.
— Но у меня тут папочка... — грустно сказала я. — Могу пока... Спасибо большое.
А я же сегодня с утреца ощутила груз надвигающейся старости на плечах. У меня с общажных времён, где коридоры холодные, а по утрам так вообще, осталась привычка: стоять под душем несколько минут, причём почти под кипятком, вот когда уже терпеть сил нет. Я летом-то от этой привычки не отказывалась, а сегодня встала под тот кипяток, и как-то мне незахорошело, и как-то сердечко кашлянуло, и не сразу отпустило.
А потом я отправилась к Г., и опять скрутило. И я выползаю в коридор, а народ ещё и ржёт, мол, ну фигли ты трясёшь своей папочкой аки Оксимирон, убери её уже, ты для кого учишься, ты для себя учишься, подумаешь, полдня лепила, а её и смотреть-то не стали, самообразование - наше всё.
А потом мы куковали внизу в рекреации, я садилась на пуфик, и у меня что-то хрустнуло в спине, вдобавок к колотящемуся сердцу. И сидим мы вчетвером: я - со своей спиной и емелиным кофе, Емеля - со своей работой, на которую надо ехать, "пять уроков, пять уроков, позвоните завучу, скажите, что Алёна померла по дороге в школу", Юлька - тоже с работой, и МашА, за которой мы втроём неотрывно следили: мимо пробегали к раздевалкам девочки-студенточки в колготочках, а МашА основательно завязывала на шее шарф, закрывающий заодно и лицо до глаз. Ибо в нашем возрасте только и утепляться. Как страшно жить.
Ну что, первый нах. Ещё два, пролететь бы так же.