Поставила два, велела отнести образец туда, откуда взяла.
Проверяю тетради восьмого класса. Виды памяти и профессии, для которых всё это дело необходимо. Три раза споткнулась о профессию "считец", так и не поняла: тот, кто считает, или тот, кто читатет? Скорее всего, тот кто считает, но у того же ребёнка есть "щетовод", а значит "считец" и "щетовод" - это всё-таки разные специальности. Хотя, может "щетовод" - это тот, кто водит щётки?..
Так, образная память. Читаю: художник, ага, музыкант, ага, артист, да, милиционер, ага... что? Так и не поняла, если честно, откуда взялся милиционер, и почему он вообще милиционер, а не полицейский. Не родители ли писали засранцам?
Девятый класс неистово чертил проекции на протяжении последних уроков. Теперь идём в обратную сторону: есть готовые проекции, по ним надо представить объёмную деталь и склеить из бумаги. Очень развивает пространственное мышление, которого у нас нет.
Если вы в пятнадцать лет не собирали из кусков бумаги непонятную хню, вы не видели жизнь и не знали боли. И вроде в парах работают, а толку нет. А вот Лена сидела одна, не воздевала руки к небесам, молчала, а потом принесла мне детальку. Я аж икать начала.
— Лена! — сказала девочка Соня. — Лена, у нас один вариант! Сколько денег ты хочешь?
Соня - человек-ааааа. Мы всё можем, мы всё умеем, мы отличницы, но нельзя просто так взять и сделать, не поистерив и не спросив разрешения выйти. В окно.
Марина принесла деталь. Разумеется, неправильно. Говорю ей:
— Марин, иди и сделай сначала ей дно, оно плоское, от него будешь плясать.
— Людмила Андреевна, — печально сказала Марина. — Да я уже на дне, не видите что ли?
Алина два урока подряд ныла на тему: "Зачем это мне, я никогда не буду чертильником!" В конце концов Соня, которая любит поистерить, но которая не любит, когда истерят рядом, сообщила, что Алина будет чертилой. "Чарторижской", - мысленно добавила я.
Подошла вторая Марина, близняшка. Мозг их компашки почему-то из трёх человек. Принесла в очередной раз прилепленную не туда детальку. Захотелось лечь рядом и умереть. Судя по глазам Марины, ей тоже.
Другой девятый класс прекрасен как рассвет в Фукусиме. На первом уроке они обсуждали мужиков, а именно Андрюшу Петрова и Игоря Синяка. Осуждали и негодовали, но бабская зависть в духе: "Ну как он так умеет?" проскальзывала. Потом обсуждали свой маникюр и трудоустройство в сфере бровок и ноготочков. На втором уроке эти же дамы стали набирать в резиновые перчатки воду и гыгыкать.
Господи прости.
Третий девятый воспринял пожелание прийти фотографироваться красивыми слишком по-своему. Когда я их увидела, мне захотелось одновременно перекреститься, и заплакать от умиления. Как давно я не видела макияж в духе "гибрид гота, эмо, вольного художника, и той, что упёрла у мамы сливовую помаду руби роуз".
Ну а десятый класс обсуждает, за какую сумму они могли бы начать целоваться на всю страну в студии Малахова. Я слушала краем уха, мне было очень интересно, но они так ни к чему и не пришли. Эх.