В универе полно народу, преимущественно это затравленно смотрящие друг на друга круглоглазые будущие первокурсники. Впрочем, не все, кто-то был весел и болтлив, но я подозреваю, что это нервное. Села на скамеечку, вместе со всеми завистливо наблюдала за пробегающими туда-сюда кучками девушек и парней, которые перебрасывались между собой фразами, типа "ну не сдала и не сдала! В конце концов он мог бы!.." и "А профессор говорил мне, что..." На нас они не обращали внимания, были слишком заняты своими "взрослыми", студенческими проблемами. Спустя год и мы, те кто поступит, также будем бегать, не обращая внимания на кучу подростков, старательно прячущихся за родительские спины и вопрошающих: "Мне идти с тобой? *и с облегчением* Ну ладно, иди, я тут посижу." А пока мы даже не салаги, мы вообще никто - не школьники и не студенты.
Потом мы ходили по всему городу (АДЪ!) искали бабушке лекарство, которое благополучно сняли с производства (ну не скоты ли?). По пути зарулили в наш любимый "одёжный". Ангел измученно заявил, что ничего мерить не будет, ибо заколебался уже. Зашла в джинсах и майке, вышла в юбке и в другой майке, прижимая к груди пакет с комбезом... И я не шопоголик!
На автовокзале пошли в пиццерию, как обычно. Обнаружила, что ноги уже успело разнести. Долго смотрела по сторонам, мялась, вздыхала, а потом махнула на всё рукой, скинула балетки и положила ноги на соседний стул ср словами: "В конце концов, положите мне статью в Конституции, где поситителям пиццерий и кафешек запрещено складывать на стулья ноги?" "И правильно!" - сказала Муся. И никто даже внимания не обратил, Милашка пора прекращать быть параноиком.
А в автобусе я спала всю дорогу, поэтому мне показалось, что доехали быстро, четыре часа пролетели как один! Даже телефон не успела разрядить.
Короче, побывав в Челябе и съездив в педагогический, я поняла, что больше всего хочу первого сентября пойти в свою маленькую уютную гимназию, вместе со своим классом. Ан нет, наше время вышло. Теперь так.
