Я ненавижу людей, но они в этом точно не виноваты.
Купили наконец-то билеты. Урвали, так сказать. Разумеется не без приключений.
На вокзале последний раз я была пять лет назад, в феврале тринадцатого, когда на Челябинск рухнул метеорит и, подстегаемые сообщениями об ещё одном, который уж точно упадёт куда надо, люди рванули из города. Было весело (но не очень), но это уже совсем другая история.
И вот, раз в пятилетку, являюсь я на вокзал. Ничего не изменилось, даже диски с фильмами продают, только лавочки с первого этажа убрали. Часть касс открыта и как всегда змеится очередями. Часть касс закрыта. Мы встали к самой короткой очереди и вскоре поняли, что зря: она почти не двигалась, а потом девушка в окошечке и вовсе заявила, что через пяти минут у неё обед.
— Ээ! — сказала очередь.
— Жрать хочу! — сказала девушка.
Тут как бы можно её понять, обед никто не отменял, а граждане могли бы и читать циферки на кассе. Крошечные, милипиздрические циферки, спрятанные среди наставлений о том, как вести себя в поездах.
Окей, встала в другую очередь. Там обед с пяти, но, судя по всему, до пяти в этой очереди мы имели все шансы только поседеть, но никак не получить вожделенные билеты.
Параллельно с этим я поставила Аньку у закрытого окошечка, где обед как раз через пять минут заканчивался. Очереди там нет? Нет? Аня стоит? Стоит? Значит она первая в очереди. Логично? Логично.
И вот я вижу краем глаза женщину, пробирающуюся в окошечке к своему рабочему месту. И вижу БЕГУЩИХ людей. И вижу квадратные глаза Ани. И понимаю, что сейчас кого-то тут растопчут. И совершенно кенгуриными прыжками подлетаю к окошечку. И слышу вопли за спиной. В первую очередь БЕГУЩИЕ, но не добежавшие стремятся защитить Анну Николаевну, перед которой влезла наглая скотина в лице меня.
— Я с ней, — говорю. А так-то это было не понятно последние полчаса.
Но люди не успокаиваются. Они спрашивают Аню показать, где я её трогала, точно ли я с ней. Точно, говорит Анна Николаевна. Тогда начинается новый виток негодования. Выясняется, что мы - наглые скотины, ибо в другой очереди стояли в конце, значит и здесь должны проследовать в конец и вообще, что ж это такое делается, люди добрые, стоишь, с шести утра, не жрамши, не ссамши, а тут такое вот! Кто-то орёт, что стоял за нами, а значит и тут должен стоять в начале. "Стой, сучка!", орут ему. Грустный младший лейтенант мальчик молодой, за пару минут "до" вышедший из очереди, созерцает происходящее.
— Мяу-мяу, — говорит кошечка.
— Гав-гав, — говорит собачка.
— Два билета на двадцатое, пожалуйста! — говорю я.
Не знаю, зависит ли это от кассира или от того, что мы уже были подготовлены, а не выбирали с задумчивые видом числа, поезда, количество койко-мест, но нам очень быстро выдали наши билеты и очередь оживилась, готовая рвать к окошечку.
— Нам, пожалуйста, ещё два билета в обратную сторону, — говорю я.
Кто-то за моей спиной захрустел костяшками чипсами.
А потом мы пошли бродить, а потом опять проходили мимо злой очереди.
— Так, — говорю. — Анна Николаевна, давай-ка ускоряемся, а то как бы не вспомнили былое, да не избили нас ногами в берцах.
Так вот, у нас есть билеты, правда, мы ещё не очень уверены в том, как будем добираться до Екб, но как-нибудь уж доберёмся, поди. Ну разве мы не молодцы?
А что касаемо очередей.... На дворе 2к18, мы все цивилизованные и бла-бла, но когда дело доходит до очередей - всё, дубину в руки и по головам. Вся наша суть.
-
-
11.06.2018 в 11:26Я ездила на вокзал только обменять электронные билеты.
-
-
11.06.2018 в 11:30-
-
11.06.2018 в 12:30