Я ненавижу людей, но они в этом точно не виноваты.
История о том, как у учителей случилась небольшая истерика, а у детей - психологическая травма.
Предыстория. Собсно, каждый год на День учителя школа проводит творческий конкурс. От нас выдвинули историка, тот, конечно, сделал вид, что как бы даже и не ожидал, и как бы спасибо за оказанную честь, но на лбу у него крупными буквами читалось: "Так-то, сучечки!"
В общем, историка выдвинули, и, как ту Шуру, задвинуть уже не смогли. Последние дни в учительском чате всплывает что-то вроде:
— Нам нужно что-то максимально безумное!
— С этим у нас туго. Зато есть дым-машина. Вот, значит, сцена, всё в дыму...
— ...и выплываю я, как айсберг в океане!
— И кругом ещё нужны мужчины.
— Все выходят под "Sex Bomb"...
— ...и начинают раздеваться.
— Подождите, у нас тут учительский конкурс!
— А я б посмотрела.
Так и живём.
А теперь сама история. Сегодня после уроков я сидела себе спокойненько в кабинете, вместе со своей девочкой Полиной. В этот момент меня вызвонила завуч, которой я была нужна. Мы с завучем обкашляли вопросики, а когда вышли из её кабинета, обнаружили Андрея Алексеича, завёрнутого в пушистый розовый плед с помпонами (скоммуниздил из кабинета другого завуча) и оператора нашего школьного телевидения.
— Вы нам нужны! — хором сказали Человек-под-пледом и оператор.
— Ну всё, Наталья Владимировна! — радостно сказала я (ибо заколебалась обкашливать вопросики). — Я, пожалуй, пойду, ждут меня...
— Стоять! — сказали Человек-под-пледом и оператор. — Вы нам тоже нужны!
Бля.
Так мы оказались в учительской: я, завуч, Вероника-тьютор, учительница музыки, Андрей и оператор. Цель была проста как рупь двадцать: отснять короткий ролик а-ля "как мы дошли до жизни такой". Мы с Вероникой и музыкантом сидим в учительской, влетает завуч и начинает говорить, что нам срочно нужен человек для конкурса. Мы все отнекиваемся: кому-то некогда, кто-то ("Что вы мне там, Людмила Андреевна, сегодня про боязнь сцены говорили?" Запомнил, говнюк) мать тридцати двух детей, у кого-то палец сломан (тут Вероника радостно показывает руку с лангетом). Всё, звиздец, говорим мы. Нам нужен Мистер Проппер, то есть, Супермэн. И тут на диванчике просыпается переработавший педагог и сообщает, что он этот самый Супермэн, честь школы спасена. Всё действие длится дай Бог минуты две.
Мы уселись на стулья, завуч откатила свой стул к дверям, Андрей улёгся на диван и укрылся пледом. Правда, разумеется, лежать и прикидываться опоссумом он долго не смог, развалился на диване а-ля "нарисуй меня как тех французских девушек", и сообщал, что мы могли бы и побыстрее снимать, а то ему под всеми этими помпонами жарко.
И в этот самый момент в дверь постучали. И тут же её открыли. За дверью обнаружились семиклассники с "простите, что прерываем ваше совещание, но..."
Тишина. Андрей Алексеич возлежит на диване с помпонами. Мы сидим кружком. Завуч застыла со своим стулом почти в прыжке.
— Простите, — сказали семиклассники и закрыли дверь.
Ещё несколько секунд тишины.
— Вот как-то так мы и проводим совещания, — сказал Андрей и захрюкал в плед. У нас не было пледа, поэтому мы захрюкали друг в друга, а потом хором заорали, потому что отвлеклись, а оператор времени зря не терял и всё снимал, а Андрей вспомнил, что у нас тут вообще-то кино снимается, слетел с дивана и закричал, маханув своим розовым пледом: "Вот он я!"
Когда мы выходили из учительской, семиклассники стояли и улыбались. Как люди, которые будут теперь улыбаться всю жизнь. Всегда. Даже сев на ежа.
— Я, пожалуй, пойду. — сказала я и свалила. На первый этаж, потому что срочно надо было спуститься в мастерскую. Спустилась и зарыдала, потому что мимо меня по коридору промчался Розовый плед потрясая помпонами, а следом бежал с камерой наперевес оператор.
"Всего два человека откликнулось на мою просьбу помочь!", — негодующе писал Алексеич в чате. А я чо, я ничего, я вообще не откликалась, я почётный помпономахатель, меня поймали не в том месте, не в то время.
Так и живём.