Я ненавижу людей, но они в этом точно не виноваты.
Можно уже тэг заводить. "Мила, Питер, или как всё опять пошло через жопу".
В общем, вчера мы с Еленой Викторовной поехали после моей работы на Ваську. Но сейчас не о нашей прогулке речь (хотя стоит и о ней позже написать). Суть в том, что вот на дворе десять вечера, мы сидим на скамейке на какой-то остановке, мимо проносятся машины, а мы грустим. Потому что у обеих нет налички, нет карт, есть только подорожники. У меня он пустой, у Лены вроде на поездку хватит, но не факт. Я хотела снять деньги через телефон, но банкомат показал мне фигу. Ближайшее метро далеко. Мы наскребли пятьдесят два рубля на двоих и уселись ждать маршрутку, в надежде, что прокатит. Маршрутка ехала, конечно же, не до Мурино, до Гражданки, но от Гражданки идти всего-то пару километров, мы уже прошли одиннадцать с половиной, всё нрмлн...
Мы хотели домой и есть. Я вспомнила, что не люблю Ваську и похоже не зря. Мы купили по пирожку в каком-то ларьке, долго и печально на них смотрели, но голод переборол тревожность.
А потом мы посидели ещё сорок минут, плюнули на всё и ушли к метро. И уехали домой, в Мурино, в родимый.
Мораль сей басни такова:говорила мне мама: носи всегда с собой наличку люблю Мурино как свинья благослови Господь город Петербург, где даже в самом крошечном ларьке есть терминалы оплаты.
В общем, вчера мы с Еленой Викторовной поехали после моей работы на Ваську. Но сейчас не о нашей прогулке речь (хотя стоит и о ней позже написать). Суть в том, что вот на дворе десять вечера, мы сидим на скамейке на какой-то остановке, мимо проносятся машины, а мы грустим. Потому что у обеих нет налички, нет карт, есть только подорожники. У меня он пустой, у Лены вроде на поездку хватит, но не факт. Я хотела снять деньги через телефон, но банкомат показал мне фигу. Ближайшее метро далеко. Мы наскребли пятьдесят два рубля на двоих и уселись ждать маршрутку, в надежде, что прокатит. Маршрутка ехала, конечно же, не до Мурино, до Гражданки, но от Гражданки идти всего-то пару километров, мы уже прошли одиннадцать с половиной, всё нрмлн...
Мы хотели домой и есть. Я вспомнила, что не люблю Ваську и похоже не зря. Мы купили по пирожку в каком-то ларьке, долго и печально на них смотрели, но голод переборол тревожность.
А потом мы посидели ещё сорок минут, плюнули на всё и ушли к метро. И уехали домой, в Мурино, в родимый.
Мораль сей басни такова: