Я ненавижу людей, но они в этом точно не виноваты.
Я рассказывала про подготовку к нему, но не рассказывала, как в итоге он прошёл. А прошёл он просто чудесно, я аж вспомнила университетские годы чудесные, когда до выступления три часа, а мы ещё и не начинали номер готовить.
Собсно, как это было. Накануне мы умудрились записать фонограмму и даже отрепать в зале. В какой-то момент наш чудо-звукач врубил фонограмму и Крис, чей голос, собственно, и был, зарыдала и убежала со сцены. Здравствуйте, приехали. Дети ничего не поняли. Серёжа вообще не врубился, что раньше голос был другой. Поэтому все пошли ловить Крис и доказывать ей, что всё норм. Я вдобавок ещё сообщила, что если Крис, пизда с ушами, собирается подвести всех, то ей жопа. Потому что я, конечно, всё понимаю, там подростковые загоны во все поля, но квохтанье только хуже делает.
Так вот, накануне вечером я дошила им юбки, забрала с собой пиджак Андрея, дабы дома пришить к нему эполеты. Спойлер: не пришила. Тем же вечером Андрею сплохело, а утром он сообщил, что жизнь дерьмо, у него походу ковид, на работу он не идёт и Оле придётся искать другого Призрака оперы. Нуок, сказала я. И тут мне написал наш второй историк - Вася. Он же - наш Николай Второй. Вася написал, что ему очень неудобно, но у него температура тридцать девять. И вот.
Тут я поняла, что таки да, жизнь дермо, выступление через несколько часов, а у нас нет Николая Второго. А у Оли нет Призрака. А у Полины нет Незнайки, ибо Тимур тоже заболел.
Утро. Учительская. Я в темпе вальса пришиваю на пиджак эполеты и думаю. Оля сидит рядом, нервно пьёт чай и думает. Полина раскрашивает картонную шляпу Незнайки. Выглядит она как-то... обычно.
— А почему, — спрашиваю — ты не в платье?
Полина мрачно ляпает на шляпу синюю краску.
— Платья не будет. Мы вчера были на Невском. С Чонгуком. Мои колени в мясо. Какое платье?..
— Чонгук цел?
— Почти.
Понятно, чего уж там не понять. Вечер. Предновогодний Невский, Полина, винище и картонный Чонгук. И колени в мясо. Нуок. Бывает.
Следующий час мы с Олем тратим на пробежку по школе в поисках мужика. Впервые поняла, как тяжко живётся без мужика, знаете ли. Мы потыкали в вечно занятого Замдира, в обжшника-маньяка, в Юру Никулина. Юра - Олин ребёнок. У Юры два преимущества - он не хамло и у него глаза - синие, как небо в безоблачный летний полдень. Обалденные глаза. Юра рискует вырасти в очень красивого мужика. Но пока что выглядит он...
— Бери Юру.
— Обязательно. Как только восемнадцать стукнет. Но пока что он выглядит как сопляк.
Потом мы пошли к информатику. Информатика зовут Рашад, а я как бы очень толерантная, но Николай Второй... Зато информатик согласился быть Призраком. Олина харизма сыграла тут далеко не последнюю роль.
А я, конечно же, в итоге попросила Володю. Володя согласился. Пиджак Андрея на Володе смотрелся прекрасно, учитывая, что их разница в росте сантиметров, блин, пятьдесят.
Расписание номеров было откровенно убогое. Я как-то сразу смекнула, что перерывы между номерами не бывают по пятнадцать минут, поэтому погнала своих переодеваться заранее. В итоге мы были единственные, кто оказался готов к тому, что порядок номеров сбился и всё уехало на час раньше.
Ну и да, мы выступили. Мы были прекрасны, конечно же. Я чуть не хапнула инсульт, кажется, стоя за кулисами. Потому что не так страшно выходить на сцену, как выводить туда своих детей. Но никто не затупил...
— Артём всё-таки затупил!
— НИКТО. НЕ. ЗАТУПИЛ.
Никто не затупил, не было провисания, как я и думала, сцена собрала всех в кучу. Потом все бурно радовались, Амина рыдала, а я мечтала о валокординчике.
На следующий день отвыступал девятый, накануне ночью мы успели посраться в тьюторском чате, ибо кто-то большой молодец. Но это совсем другая история.
А мораль сей басни такова - педуниверы и детские лагеря дают разную базу, конечно. Но вот что ты обязательно из них вынесешь - умение не терять голову, когда вокруг хаос и табуретки летают. А хаос - он неизбежен.
Собсно, как это было. Накануне мы умудрились записать фонограмму и даже отрепать в зале. В какой-то момент наш чудо-звукач врубил фонограмму и Крис, чей голос, собственно, и был, зарыдала и убежала со сцены. Здравствуйте, приехали. Дети ничего не поняли. Серёжа вообще не врубился, что раньше голос был другой. Поэтому все пошли ловить Крис и доказывать ей, что всё норм. Я вдобавок ещё сообщила, что если Крис, пизда с ушами, собирается подвести всех, то ей жопа. Потому что я, конечно, всё понимаю, там подростковые загоны во все поля, но квохтанье только хуже делает.
Так вот, накануне вечером я дошила им юбки, забрала с собой пиджак Андрея, дабы дома пришить к нему эполеты. Спойлер: не пришила. Тем же вечером Андрею сплохело, а утром он сообщил, что жизнь дерьмо, у него походу ковид, на работу он не идёт и Оле придётся искать другого Призрака оперы. Нуок, сказала я. И тут мне написал наш второй историк - Вася. Он же - наш Николай Второй. Вася написал, что ему очень неудобно, но у него температура тридцать девять. И вот.
Тут я поняла, что таки да, жизнь дермо, выступление через несколько часов, а у нас нет Николая Второго. А у Оли нет Призрака. А у Полины нет Незнайки, ибо Тимур тоже заболел.
Утро. Учительская. Я в темпе вальса пришиваю на пиджак эполеты и думаю. Оля сидит рядом, нервно пьёт чай и думает. Полина раскрашивает картонную шляпу Незнайки. Выглядит она как-то... обычно.
— А почему, — спрашиваю — ты не в платье?
Полина мрачно ляпает на шляпу синюю краску.
— Платья не будет. Мы вчера были на Невском. С Чонгуком. Мои колени в мясо. Какое платье?..
— Чонгук цел?
— Почти.
Понятно, чего уж там не понять. Вечер. Предновогодний Невский, Полина, винище и картонный Чонгук. И колени в мясо. Нуок. Бывает.
Следующий час мы с Олем тратим на пробежку по школе в поисках мужика. Впервые поняла, как тяжко живётся без мужика, знаете ли. Мы потыкали в вечно занятого Замдира, в обжшника-маньяка, в Юру Никулина. Юра - Олин ребёнок. У Юры два преимущества - он не хамло и у него глаза - синие, как небо в безоблачный летний полдень. Обалденные глаза. Юра рискует вырасти в очень красивого мужика. Но пока что выглядит он...
— Бери Юру.
— Обязательно. Как только восемнадцать стукнет. Но пока что он выглядит как сопляк.
Потом мы пошли к информатику. Информатика зовут Рашад, а я как бы очень толерантная, но Николай Второй... Зато информатик согласился быть Призраком. Олина харизма сыграла тут далеко не последнюю роль.
А я, конечно же, в итоге попросила Володю. Володя согласился. Пиджак Андрея на Володе смотрелся прекрасно, учитывая, что их разница в росте сантиметров, блин, пятьдесят.
Расписание номеров было откровенно убогое. Я как-то сразу смекнула, что перерывы между номерами не бывают по пятнадцать минут, поэтому погнала своих переодеваться заранее. В итоге мы были единственные, кто оказался готов к тому, что порядок номеров сбился и всё уехало на час раньше.
Ну и да, мы выступили. Мы были прекрасны, конечно же. Я чуть не хапнула инсульт, кажется, стоя за кулисами. Потому что не так страшно выходить на сцену, как выводить туда своих детей. Но никто не затупил...
— Артём всё-таки затупил!
— НИКТО. НЕ. ЗАТУПИЛ.
Никто не затупил, не было провисания, как я и думала, сцена собрала всех в кучу. Потом все бурно радовались, Амина рыдала, а я мечтала о валокординчике.
На следующий день отвыступал девятый, накануне ночью мы успели посраться в тьюторском чате, ибо кто-то большой молодец. Но это совсем другая история.
А мораль сей басни такова - педуниверы и детские лагеря дают разную базу, конечно. Но вот что ты обязательно из них вынесешь - умение не терять голову, когда вокруг хаос и табуретки летают. А хаос - он неизбежен.